Мошенники времени - Страница 12

Он спросил о них у лавочника.

— Сырные пирожки с миндалем, — ответил тот. — Продаю только целиком.

Ну что ж, вон тот, в углу, казался совсем небольшим. Он ткнул в него пальцем, и лавочник с готовностью положил пирожок на прилавок перед ним в обмен на несколько монет из «выигрыша» Скитера. Откусив кусок, Скитер сразу же понял, что по сравнению с изделиями Йаниры Кассондры этот в общем-то неплохой пирог был все равно что баночная тушенка по сравнению с икрой. Пока он деловито жевал пирог, на трибунах раздался оглушительный рев.

— Что, первый заезд? — поинтересовался Скитер, гордясь своими познаниями в латыни.

Вид у лавочника был, похоже, здорово удивленный.

— Заезд? Ты что, не слышал? Повелением Императора у сегодняшних Игр особенное открытие.

— Правда? — переспросил Скитер, стараясь казаться равнодушным. Он проголодался сильнее, чем думал, да и пирог был все-таки не так уж и плох, особенно в сочетании с этим вином.

— Да, — кивнул лавочник, не скрывая своего удивления при виде подобного невежества. — Специальный показательный поединок его любимого гладиатора.

— Что?! — Скитер чуть не подавился пирогом.

— Да. Поединок до первой крови в ознаменование сотого выхода Люпуса Мортиферуса на арену. — Лавочник хохотнул. — Вот это чемпион! Со времен его восьмидесятой победы на него не ставили меньше чем один к четырем. Должно быть, бой вот-вот кончится…

Дальше Скитер не слушал. Ста пятидесяти аурий на выплату за эту кретинскую ставку у него все равно не было. Черт, черт, черт! Он пулей вылетел из лавки, забыв про недоеденный пирог, и зашагал вдоль длинного фасада Цирка в сторону города. Где-то за его спиной весело журчал Тибр. Он умерил свой шаг до просто быстрого, дабы не привлекать к себе лишнего внимания. С тем количеством денег, что он нес, его вполне могли принять за вора.

«О’кей, Скитер, не пори горячку. Ты попадал в переплеты и хуже этого. Не придет же он за своими деньгами прямо сейчас, даже если поединок уже кончился. Возвращайся в гостиницу „Путешествий во времени“ и не высовывай носа на улицу до открытия Врат, тогда все с тобой будет в ажуре. Бывало и хуже. Гораздо хуже».

Новый рев с трибун потряс окрестности. Скитер вздрогнул. И тут же на огромной арене воцарилась тишина. Скитеру отчаянно хотелось сорваться на бег, но он сдержал себя и продолжал идти быстрой походкой, словно спеша по неотложному делу.

И тут словно в кошмарном сне…

— Эй! Эй, ты, чужестранец!

Он оглянулся — и кровь его застыла в жилах.

Ярдах в ста за его спиной стоял тот самый высокий мускулистый римлянин, что сделал у него ставку. Даже с такого расстояния Скитер разглядел на его руках и одежде брызги крови.

«Ох, ну надо же… Было ведь у меня нехорошее предчувствие насчет этого чертова Люпуса Мортиферуса».

Скитер сделал единственное, что мог сделать исходя из логики и понятий чести.

Он бросился бежать как проклятый.

— Стой! Стой, ты…

Остальная часть фразы состояла из тех латинских слов, которые Скитер еще не выучил.

Он нырнул за первый угол и наддал ходу. Тяжелые кошельки на боку нещадно колотили по бедрам, мешая бежать. Окружающие Цирк кварталы представляли собой лабиринт узеньких переулков и извилистых проходов. Скитер петлял по ним, выкладываясь из последних сил, не сомневаясь, однако, что без труда оторвется от более грузного римлянина. С учетом того что он научился бесследно растворяться в местах, где прошло его детство, затеряться в Риме для него было проще простого.

Но и его преследователь оказался быстрее, чем он ожидал.

Скитер оглянулся и с трудом удержался от вскрика. Тот парень не отставал — более того, он приближался. Грозовые тучи над равнинами Монголии выглядели не столь угрожающе, чем физиономия этого типа. И в руке он держал длинный нож. Жутко длинный нож.

Скитер свернул еще за угол, врезался в стайку женщин, осыпавших его визгливыми проклятиями, и продолжал бежать. «В гостиницу сейчас нельзя. Он выследит меня и разорвет на кусочки. Тогда куда?» Черт, почему он так плохо ознакомился с планом города? Скитер свернул еще раз, вихрем пронесся по длинному переулку, снова свернул и…

И отчаянно заорал, тщетно пытаясь остановиться.

Улица почти сразу же кончалась обрывом в Тибр. Сила инерции сорвала Скитера с кромки и швырнула вниз. Скитер сделал вдох — он прекрасно понимал, что золото утащит его под воду. Он врезался ногами вперед в грязную воду и погрузился почти до самого дна. Он отчаянно, из последних сил замолотил руками, пытаясь вынырнуть и удерживая дыхание. Потом голова его вырвалась на поверхность, и он судорожно глотал воздух. Легкие горели.

Что-то твердое ударило его по плечу. Скитер взвыл, ушел под воду… и вцепился во что-то, погрузившееся в воду прямо перед его носом. Его полностью выдернуло из воды. На мгновение он оказался лицом к лицу с ошалевшим рабом, вцепившимся в тяжелое весло большой лодки. От удивления тот выпустил весло. И Скитер камнем ухнул обратно в воду. От удара он захлебнулся, но весла не отпускал, и ему удалось снова высунуть голову на поверхность. Он попробовал выморгать воду из глаз и набрать побольше воздуха.

Возвышавшаяся над ним лодка оказалась прогулочной посудиной. Гребцы у обоих бортов бросили грести и наклонились, чтобы посмотреть на него. Несколько весел с грохотом столкнулись в воздухе. Лодка накренилась.

«Замечательно. Вот и говорите теперь насчет того, чтобы не привлекать внимания».

Быстро взглянув через плечо, Скитер увидел на берегу Люпуса Мортиферуса, грозившего ему кулаком и неслышно выкрикивавшего что-то, судя по всему, очень обидное. «Боже, помоги мне выбраться из этой переделки, и клянусь тебе, я никогда шагу не ступлю обратно в этот Рим. Я займусь исключительно туристами, и правительственными чиновниками, и всеми прочими типами из Верхнего Времени…» Скитер судорожно вцепился в весло. Лодка тащила его за собой, но это подарило ему несколько драгоценных секунд на то, чтобы он смог перевести дыхание. Потом через борт перегнулся надсмотрщик.